Туркменистан с самого начала приватизации государственной собственности выбрал свой путь, учитывая аналогичный опыт других стран. Власти не форсировали процесс, а ориентировались на потребности реального сектора экономики. Об этом 22 августа заявил председатель Союза экономистов Туркменистана, член Координационного совета Международного союза экономистов, кандидат экономических наук доцент Юрий Аронский, сообщает SNG.Today. — Приватизация госпредприятий стартовала в Туркменистане в 1993 году благодаря принятию ряда основополагающих правовых актов, включая Закон «О разгосударствлении и приватизации». Тогда и началась продажа предприятий и объектов сферы услуг, розничной торговой сети и общественного питания, а также акционирование различных предприятий.
В последующие годы, наряду с программными документами, определяющими стратегию социально-экономического развития, в стране принято достаточное количество нормативных правовых актов, подробно регламентирующих и актуализирующих правила и процедуры проведения приватизации. Главное — при организации процесса разгосударствления туркменское правительство изучало, анализировало практику других стран, учитывало негативный опыт и выбирало свой путь, свой вариант действий, — цитирует издание эксперта.
По словам учёного, отличительная черта приватизации госпредприятий в Туркменистане — это отсутствие «обвального» подхода и её ориентация на потребности реального сектора экономики.
— Объёмы и темпы приватизации не рассматривались в стране как один из приоритетов рыночных реформ и ориентиров социально-экономического развития. В Туркменистане достаточно скоро пришли к пониманию того, что во многих случаях задача экономического развития определяется качеством управления собственностью, а не просто обладанием ею. Поэтому власти, разумно скорректировав политику приватизации, а также определив собственное понимание ведущей роли государства в экономике, на первый план и во главе угла поставили решение задач устойчивого развития экономики государства и роста общественного благосостояния, — добавил Аронский.
